Стихи А.Ю. Кравченко

 

Помни имя своё или морская история

Посвящается С.И.

С годами все меняется в природе,
На месте моря может стать пустыня,
Но есть простая истина в народе:
Всегда ты должен помнить свое имя!

Рассказать хочу историю одну,
Хотите верьте… За свои слова в ответе,
О том, как, чтобы не пойти ко дну,
Один моряк забыл про все на свете.

Забыл про совесть и забыл про мать,
Про то, чему она его, мальца, учила,
Как нужно жить, что б подлецом не стать,
Как высоко бы жизнь не заносила.

Пришел он на корабль простым матросом,
Нес вахту, хоть порой бывало трудно,
Фортуна улыбнулась, стал он боссом,
Стал капитаном крейсерского судна.

Лицо закрылось этими погонами,
И глаз не видно за фуражкой капитанской,
Матросов всех он запугал законами,
Сгноить грозился всех в тюрьме Таганской.

Огонь и воду он прошел на службе,
Но медный звон он выдержать не смог,
Деньгами мерить стал любовь и дружбу,
Нога его пусть мой не осквернит порог.

Стояли мы на рейде как-то раз,
А в трюме порох, сотни две ракет,
Вдруг взрыв. Беда. Осталось трое нас:
Я, Кэп и лишь один спасательный жилет.

Мы моряки, нам море – дом родной,
Корабль на дно, а мы вперед поплыли…
Жилет на нем, а я рукой одной
Гребу, вторую мне пробили.

Он при погонах поверху жилета,
Он – офицер, а мне уж – все одно,
В глазах темно, устал, не вижу света,
Еще немного… и конец – на дно.

Хоть словом бы помог или рукой коснулся,
Уж я не вспоминаю о жилете,
На горизонте берег над волной качнулся –
Наш капитан забыл про все на свете.

Видно подумал: «Нам вдвоем не смочь!»
И сам себе ответ нашел простой:
«Ведь у меня семья, жена и дочь,
А он, так, что ж, ведь он же холостой!»

Так и погиб бы я, да вот обломок
Попался под руку от старого бревна,
Ведь океан, как жизнь, то тверд, то ломок,
И здесь хватает всякого дерьма.

Выходит так – бревно друг человека,
А человек – дерьмо! Да, истина – стара!
И с той войны прошло уже полвека,
И мне давно к архангелам пора.

Но жил всегда стремясь, стремясь к свободе,
Порядочность и честь – всегда я с ними…
И правильная истина в народе –
Всю жизнь ты должен помнить свое имя!

Январь 1992 г.

 

Святой марш-бросок

Чтоб больше познать и осмыслить немного
Все то, что с людьми происходит сейчас,
Решил обратиться я к Господу Богу,
Не вредно бывает такое подчас.
Собрал сухарей и водички во фляжку,
Взял пачку «Казбека» и мыла кусок,
На всякий пожарный носки и рубашку
И в пятницу начал святой марш-бросок.

Был труден и долог мой путь во вселенной,
Сожрал сухари, весь «Казбек» искурил,
Устал, но добрался, на облаке пенном
Встал в очередь. «Кто здесь последний?» - спросил.
Стоять мог бы здесь я до посиненья,
Но огляделся, прикинул мозгой,
Народ растолкал, молвил: «Прошу прощенья»,
Открыл дверь Всевышнего левой ногой.

Я принят был. В ветхом своем зипунишке
Присел на скамейку у самой двери.
Спросил Боже строго: «Ну, как там делишки
Внизу на Земле, черт тебя задери?!
Слыхал перемены у вас, перестройка
Идет полным ходом, иль это не так?
Что НЭП возродили, что свергли надстройку,
И скоро в деревне вновь будет кулак?»

«Пришел я, батяня, к тебе разобраться,
Прости, не гневись, просвети, успокой,
Скажи, если сможешь, доколь унижаться,
Когда же наступит душевный покой?
Когда ж наконец мы с коленок привстанем,
Очки прекратим другу дружке втирать,
Талоны когда, черт возьми, поменяем
На сытую жизнь, чтоб от пуза пожрать?

Скажи, если сможешь, почем нынче совесть?
А наглость почем? А почем доброта?
Газеты, кино и написана повесть
Про это, а толку – в душе пустота,
В душе лишь смятенье, душе не до жиру,
Душе не понятно: где мед, где дерьмо…
То вдруг предоставят жилплощадь, квартиру,
А то вдруг в нагрузку на шею ярмо!

Так что ж нынче в весе и что есть мерило,
Как бедным мирянам твоим поступать?
Быть может и солнце уже не Светило,
И может икону с лампадою снять?
Вот ты помянул, что у нас перемены,
А на хрен они мне такие нужны?
Ведь трудно понять, где свои, где измена?
А эти вопросы по жизни важны!

«Скажу я тебе, коли ждешь ты ответа,
Хотя для меня сей вопрос не велик,
Так было и есть до скончания света,
Болото свое хвалит каждый кулик.
Но правда была и останется ею,
Одной навсегда, чтобы с ней не было,
Ее не согнуть и не сесть ей на шею,
Ее не сломать, чтоб тебя забрало!

Она отряхнется от грязи и встанет,
Чиста, как невеста, взгляни ей в глаза,
Тебе полегчает, и лето настанет
В душе у тебя, навернется слеза.
Поплачь, помолись и запомни завет:
Быть добрым и ласковым – это не грех,
Добро от добра – вот таков наш ответ,
Ты честно живи и не будет прорех!»

Сентябрь 1990 г.

 

Женщине

Зачем торопится зима
Посеребрить виски?
Пьет водку женщина сама
С собою от тоски.
Недавно муж ушел к другой,
Слегла старушка мать,
Ее же старою каргой
Дочь стала называть.

А ей всего лишь сорок пять,
Но за прошедший год
Судьба взяла лет 25,
Ведь зеркало не врет!
Пьет водку женщина с тоски
И не поймет сама,
Зачем торопится виски
Посеребрить зима.

Ей тяжело понять, забыть,
Как хорошо, когда:
Своя семья, любимой быть,
Самой любить, когда…
Как тяжело совсем одной,
И на душе так мутно…
А муж, а муж ушел к другой…
Другой, хоть и беспутной.

Тик-так, тик-так часы стучат,
И кровь в висках стучит…
Тик-так, так-так глаза молчат,
И женщина молчит…

Март 1997 г.

 

Не судьба

Первая снежинка на моей ладони,
Тает, тает, тает, тая, тихо стонет…
Миг ей жить отмерено
Богом и Судьбой…
Счастьем быть утерянным
Иль яркою звездой.
Быть ли паутинкой
Тоненькой и нежной,
Гладкой, жесткой льдинкою,
Карамелью снежной.
Первая снежинка.
Теплая ладошка.
Все. Конец. Растаяла.
Жаль ее немножко…

1998 г.